Ротко Центр: Сегодня в нашем арт-центре размещена ваша выставка «Море тысячи снов». Почему именно эта тема, подводные съёмки, вам показалась интересной как проект?

Андрес Адамсон: Я где-то видел нечто подобное. Подумал, что это очень интересно и что стоит попробовать. И никто, вроде, похожее не сделал пока – подводные студийные съемки. Да, есть фотографии аквалангистов, но это иное, репортажная съемка. Это мне неинтересно. Интересно контролировать свет, положение моделей, менять среду…

РЦ: Технически это не самая простая задача.

АА: Да (смеется). Сначала были трудности. У меня не было специального оснащения. С помощью друга я соорудил из пластикового пакета приспособление, чтобы объектив был погружен в воду. В канцелярском магазине прикупил пластиковый мешок с «бегунком», плотно его закрывающим. А для объектива мой друг, у которого просто золотые руки, использовал деталь от компьютера в виде трубы, чтоб дополнительную водостойкость ему обеспечить. И вот со всем этим сооружением уже можно было ненадолго погрузиться в воду. Конечно, у меня был страх, что вода все-таки проникнет, боялся за фотоаппарат. И вода проникла (смеется). Чуть позже я нашел более солидные мешки – водонепроницаемые. И для вспышек тоже. Ведь тут нужен был еще и ассистент, который держал эти вспышки на «удочке» (специальный штатив – прим.). Нашел костюмы: что-то в театре, что-то из личных гардеробов знакомых. Например, красное платье на одной из девушек – это из театра. Некоторые фотографировались в своих платьях.

РЦ: А кто модели?

АА: Это дочери моих друзей-знакомых. Изначально я искал длинноволосых девушек – такие волосы очень красиво в воде принимают различные формы. И платья летящие, легкие. Но, оказалось, что и в трико тоже интересно выглядит!

РЦ: А обнаженная натура?

АА: Кстати, тоже пробовал. Нет, для меня это не работает.

РЦ: Почему?

АА: Не знаю (смеется). Слишком все открыто и явно. Очень сложно создать эстетическую картинку. Может, дело и в самих моделях, не знаю. Мне интересен предел возможностей человеческого тела, его способности моделировать форму. Но, думаю, что предел этот есть. Да, существуют танцовщики, или просто раскрепощенные и гибкие натуры. И они очень хорошо выглядят, когда знают, что красивы и не стесняются это демонстрировать. И экспериментировать. А если есть хоть чуть зажатость – все. Уже ничего не получится.

РЦ: Что для вас является сложностью в процессе создания проекта?

АА: Сроки. И коммуникация таких масштабов, как в проекте «100 домов в Пярну». От всех этих поисков локаций, переговоров с людьми, уговоров я просто выгорел и потерял интерес. Это тяжело.

РЦ: Вы работаете и с людьми, и с природными объектами. Что вы находите интересного в фотографировании цветов, например?

АА: А, эта тема меня заинтересовала в первую «ковидную» весну. Уже существуют различные серии фотографий растений. Не я первый. Но я видел одну, где фоном служит фотография. И это было круто! Копировать мне не хотелось, но создать что-то красивое – желание было. Студийную съемку делать не хотелось, что тоже уже было сделано до меня. И я вышел в поле. Поставил черную доску за слой растений и начал ловить естественное освещение. Обожаю орхидеи, наши, северные. И остальные, самые простые растения, сорняки – какие же они интересные! Эту серию я назвал Hortus Dei (Божественный сад). Как будто мы все – растения в саду божьем.

РЦ: У вас и абстракция есть, и минимализм как формат…

АА: Есть мнение, что у художника должна быть своя тема, которую он выбирает и в ней работает. Но для меня это не интересно, пресно, что ли. Вообще, преимущество моей разноплановости в том, что я всегда найду, в чем поработать. Всегда можно найти выставку и пространство, где показать те или иные свои работы. И кто-то сказал, что эклектика – это интересно. Поэтому я решил, что это и будет моим стилем (смеется).

РЦ: Как вы относитесь к позиции позаимствовать уже существующую идею как основу и создать на ее базе свое?

АА: Это нормально. Ведь я не просто нажимаю на затвор. Мне обязательно необходимо внести свежий взгляд, придумать новое, продлить жизнь первоначальной мысли.

РЦ: Вы фотограф-путешественник. А какая точка на земле вас вдохновляет особенно?

АА: Тоскана. У меня была выставка на эту тему. Я раза четыре там работал. Но начались какие-то клише. Я с них начинал, и вот опять к ним вернулся.

РЦ: Обычно художники остерегаются этого, боятся и пытаются увернуться от штампов.

АА: А что в этом такого страшного? Я вообще часто начинаю с клише, а потом уже создаю что-то новое, интересное, свое.

РЦ: Вы позволяете себе остановиться?

АА: Конечно. Я и сейчас приехал из Эстонии к вам без камеры. У меня только телефон, хочу просто видео поснимать (смеется).

РЦ: Вы следите за миром технологических новинок или являетесь приверженцем проверенных временем и привычных Вам девайсов?

АА: Я не гонюсь за новинками. Долгое время снимал на Canon, ну, так получилось. Но в какой-то момент он сломался и мне просто пришлось поменять его на другой аппарат. И оказалось, что у него более интересные возможности, например, режим макросъемки. И все. Я на нем так и остановился и менять пока не собираюсь.

РЦ: У вас есть кумиры и авторитеты?

АА: Их много. Но, да, могу назвать некоторых. Мне нравится Вес Андерсен. Это кинорежиссер. Кино – это те же фотографии. У него такая цветовая композиция! И, вообще, композиция в кадре – интересно все это. Литовский фотограф Виргиниюс Кинчинайтис. Он снимает с телефона. Я видел его выставку. Конечно, если присматриваться близко, заметна разница. Но на дистанции – только композиция говорит. Потрясающе. Я тоже начинал с телефона, чтобы не таскать тяжелый аппарат. Тут должен быть просто очень внимательный глаз. Андрюс Репшис: экстремальный минимализм. Тут такой ритм, углы! Чуть на миллиметр сдвинул и – всё! Всё изменяется! Я попробовал что-то вроде этого, но это мега сложно (улыбается). Грегори Крюдсон – все обдумано, до мельчайшей детали. Джули Блэкмон, американка. Она фотографирует своих родственников, семью. Что-то постановочное, но заметно, что не всегда.

РЦ: Что для вас является знаком качества фотографии?

АА: Для меня важен композиционный момент. Правильный фокус в правильном месте.

РЦ: Попробуете выступить адвокатом фотографии как искусства?

АА: Недавно я думал об этом. Думаю, искусство – это то, что я делаю как хочу я. А не-искусство, это то, что я делаю как хочешь ты. И основа искусства это, все-таки, профессионализм. Художник должен владеть материалом. Видно, когда это просто самодеятельность. И это искусством быть не может. Технически, идея и свобода творения должны сойтись тут вместе. Воедино. Я видел много работ помпезных, вычурных, где куча фотошопа. Может, это сработает на тех, кто с этим никогда не сталкивался. Но для меня есть какая-то граница. Это «рукоделие» не должно быть заметно. Если и использовать фотошоп, то он должен быть оправданным и усиливать художественную ценность работы. А если от кадра несет фальшью из-за фотошопа… это ужасно.

РЦ: Есть ли у вас фраза, мысль, основа вашей личной философии, которая как земля под ногами?

АА: По дороге разберемся. С чего-то надо начать, а вырастающие по дороге проблемы и задачи решаю в пути. И двигаюсь к цели. Иначе, если бояться, то ничего не получится.