Bыставкa из коллекции Латвийского Национального художественного музея «Борис Берзиньш».

Борис Берзиньш

Борис Берзиньш – один из видных представителей искусства Латвии второй половины 20 века. Художник родился 7 октября 1930 года в Риге. С 1947 по 1952 год учился в Рижской художественной школе имени Я. Розенталя, с 1952 по 1959 год – в Латвийской академии художеств, которую закончил с дипломной работой «Сплавщики» (под руководством Эдуарда Калныньша). В выставках принимал участие с 1955 года. С 1961 года – член Латвийского союза художников.

С 1963 года Б. Берзиньш работал в Латвийской академии художеств – сначала преподавателем на вечерних подготовительных курсах, затем на кафедре живописи. В 1988 году, после смерти Эдуарда Калныньша, перенял руководство творческой живописной мастерской (Рига) Академии художеств СССР и всегда следил за творчеством своих воспитанников. Его мастерская всегда была открыта для творческих бесед об искусстве, даже когда проблемы со здоровьем не позволяли быть участником этих событий. Художнику, не имеющему звания профессора в Академии художеств, были присвоены значимые награды и титулы в Латвии и за рубежом. В 1979 году произошло важное событие: Б. Берзиньш получил вторую премию IV Кливлендской международной биеннале рисунка в Мидлсбро, Англия, а в 1983 году, там же, на проходившей VI биеннале – третью премию. В 1994 году Б. Берзиньш избран почетным членом Латвийской академии наук, в 1995 году награжден орденом Трех звезд. С 1997 года – пожизненный стипендиат Государственного фонда капитала культуры. В 2000 году получил приз Спидолы Латвийского фонда культуры за пожизненный вклад в искусство. Борис Берзиньш всегда был активным и общительным, отзывчиво и с юмором смотрел на жизнь и искусство, думал, оценивал и писал картины, на протяжении всей жизни целенаправленно решал поставленные перед собой задачи. Скончался 11 февраля 2002 года. Похоронен на Рижском лесном кладбище.

1 февраля 2002 года Б. Берзиньш все свои работы завещал Латвийскому национальному художественному музею. Богатое творческое наследие художника дает полное представление о его творчестве в течение жизни, где четко обозначилось своеобразие восприятия им мира и художественного мышления.

Художник в своих работах улавливал эмоциональную насыщенность и естественность самых простых, самых прозаичных событий и вещей, позволяя зрителям погрузиться в созерцание вещественности цвета и совершенства формы, а также стать соучастниками напряженного ритма жизни. Он не ищет специальных тем и моделей, а создает композиции, как бы одновременно сочиняя и развивая сюжеты, которые открывают образное мышление художника и нетрадиционное видение им мира – это жизнь вокруг нас; жизнь, в центре которой был и остается человек как важнейший источник интереса и исследования художника.

Хотя в основе каждой работы лежат конкретные наблюдения за ходом жизни, сюжет имеет второстепенное значение, так как в бытовых, простых событиях он поднялся до уровня философского обобщения. Поэтому сцены из жизни рыбаков, мгновения праздников с фигурами молодых или пожилых людей, портреты, повседневные предметы и события – это вещи, с помощью которых художник говорит о важных вопросах на вечные темы: о смысле жизни, о человеке в широком значении, о понимании жизни. Художник способен сделать то, что необходимо в произведении искусства – свои мысли передать так убедительно, что совершенно понятно, что содержание невозможно передать другой формой.

В композициях воображение художника течет расточительно и красочно, образно и остроумно улавливая всплеск импровизации богатой палитрой средств выражения; обоснованно просматриваются большие ценности и основательные глубины, нежели, возможно, иногда задумывал сам художник. От работ исходит то, что трудно передать словами, что в жизни не всегда постигается, что может показаться небольшим, но все-таки важным – нечто подобное ласкающему прикосновению ветра к разгоряченному телу на берегу реки, прикосновению капли воды или запаху прилипшего к телу листа. Разве это можно написать? Очевидно – да, и еще многое другое. Некоторые технические тонкости не чужды Борису Берзиньшу. Характеризуя его творчество по принятым канонам, хочется сказать, что в каждом штрихе, светотени и гамме красок художнику удалось соединить выразительную пластику форм и характер; он свободно и мастерски владеет любой техникой и темой. Особую тональность его работам придают написанные замечания, которые уточняют образы, усиливают значение одной или другой детали.

Гундега Цебере, MA